В заснеженном, далеком полустанке
В морозный день сквозь мутное стекло купе
Я видел женщину в махровом полушалке
в поношенном пальто, у дома на тропе.
Мгновенье – взгляды наши встретились
И я успел прочесть в глазах ее порыв души…
Мечту о счастье, о любви, о всем что грезилось
Погребено и стужею заковано в степной глуши.
Лицо обветрилось, и руки огрубели,
Морщины лучиками залегли у глаз
Заботами, тоскою думы овладели,
И безнадега прочно поселилась в раз…
Здесь не менялось ничего уже с полвека
И кажется, что было так всегда -
Гул проводов, метель, да одинокая фигура человека,
Белесый горизонт вдали, и поезда, и поезда….
А где-то там, вдали, куда уходит поезд
Иная жизнь. Большие города.
А может быть решиться стоит
И убежать без разницы куда…
Мне может, все это почудилось, поскольку
В вагоне-ресторане я сидел.
Официант принес мне сигареты, водку,
Певец по радио про одиночество мне пел.
И счастлива та женщина с метлой,
Жена обходчика, да мать троих детей.
А в доме дастархан накрыт, тепло
И муж приветлив в ожидании гостей.
Картина за окном, что сводка.
А память о тебе – на раны соль.
Под стук колес я заправляюсь водкой,
Желая заглушить депрессию и боль…
Сижу один, я пьяный, и смурной.
Мне надоело изменять и лгать.
Уж столько лет болею я тобой
Кому, как не тебе об этом знать.
